Лаппо Иван Иванович
Том 2: Великое княжество Литовское во второй половине XVI столетия. Литовско-русский повет и его сеймик
Тип. К. Маттисена, СПб., 1911
Оттиск из «Учёных Записок Императорского Юрьевского Университета».
Упоминания:
Гомельское староство 133
Гомейский замок 135, 281
Гомейское предместье 281
Сноска на странице 133
Управляя своими староствами и державами, несудовые старосты и державцы в эпоху действия II-го статута стояли вне шляхетского повета, хотя их державы и староства лежали внутри границ поветовых. 3)
3) Для позднейшего времени в пределах, например, Витебского воеводства отмечаются четыре несудовых староства (в Витебском и Оршанском поветах): Суражское, Усвятское, Любошанское и Велижское; в Мстиславском воеводстве — Кричевское, Пропойское, Рогачевское, Чечерское и Гомельское. О. Турчинович. Обозрение истории Белоруссии с древних времен. Стр. 298, прим. 275 и 276.
Сноска на странице 135
По отношению к поветовой администрации староства и державы, находившиеся в пределах повета, занимали независимое положение. Ими правили старосты и державцы, и даже для обозначения округа, на который простиралась их административная и судебная власть, рядом со словом «присуд» 3) изредка употребляется и слово «повет», как пережиток в этом употреблении дореформенной старины, нарушающий, таким образом, иногда единство установленного реформой 1565-1566 годов значения этого термина.
3) Например, «Листъ бояръ Гомейскихъ, ижъ бы ихъ старостове подъ прысудъ свой ку замъку не прыворочали и до жадныхъ повинностей ихъ не прымушали». Лит. Метр. IIIА/10 л.л. 71 об. — 73. Этот лист Сигизмунда Августа, датированный августом 1569 года, обращается от имени господаря к «старосте Гомейскому, пану Михайлу Мышце Варковскому и инымъ старостамъ Гомейскимъ, которые потомъ тотъ замокъ Гомейскiй отъ насъ г[о]с[по]д[а]ра въ держанью своемъ мети будуть».
Сноска на странице 281
Акты говорят, что и сами должностные лица не сразу привыкали к новому порядку. Смотреть на все рядовое земянство и боярство, как на свободное от их прежней власти сословие, им не было привычно, и некоторые старосты и державцы старались не выпускать их из своего присуда в шляхетские поветы. 3)
3) Так, один лист Сигизмунда Августа, данный в августе 1569 года, говорит, что великому князю жаловались господарские бояре «Гомейскiе, Уланъ Байбасовичъ, Петръ Хацковичъ Бойкачъ, Павелъ Анъдреевичъ Ворона а Исакъ Тимофеевичъ», принося жалобу «сами отъ себе и отъ всихъ бояръ» господарских «Гомейскiхъ, оповедаючы то, ижъ дей они з давныхъ часовъ суть бояре-шляхъта и именя свои за даниною и листы нашыми г[о]с[по]д[а]ръское чынечы, всихъ бояръ нашыхъ Гомейскихъ, которые шляхътою суть, именя свои за даниною и листы нашыми на служъбе земъской военной конъной шляхетской мають, отъпрысуду и послушенъства старостъ Гомейскихъ и отъ всякихъ, которыхъ бы они, яко шляхта, полнити не повинни, вызволивъшы, зо всими именьями ихъ земъскими, пры замъку Гомейскомъ лежачыми, до повету Речыцкого, подъ прысудъ тамошнiй земъскiй и право шляхетъское ихъ усмо прывернули и симъ листомъ нашымъ прыворочаемъ и влучаемъ, а къ тому особливе отъ даваня платовъ всякихъ з домовъ и огородовъ ихъ, въ месте и на передместью Гомейском лежачыхъ, вызволяемъ». Гомельскому старосте, пану Мышке («и напотомъ будучымъ старостамъ Гомейскимъ«), поэтому, господарем отдается соответствующее приказание не нарушать прав Гомельской шляхты. Лит. Метр. III А/10 л.л. 71 об. — 73. Заголовок документа: «Листъ бояръ Гомейскихъ, ижъ бы ихъ старостове подъ прысудъ свой ку замъку не прыворочали и до жадныхъ повинностей ихъ не прымушали».