Российская Коммунистическая Партия (большевиков)
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
Известия Гомельского губернского комитета Российской коммунистической партии
Двухнедельный журнал
№№68-69
30-ое мая
Кооперативное издательство «Гомельский рабочий»
1924
Гублит №77, Гомель
9179-850
Тип. «Полеспечать»
ИСТПАРТ
Возрождение Полесского Комитета
(Из личных воспоминаний)
Начало оживления Влияние «Звезды». Полесский Комитет
После сильных ударов реакции в 1908 и 1909 гг. Полесская организация снова возродилась в начале 1910 г., ко времени нового нарастания революционной волны.
В организацию входили и некоторые меньшевики, так как в партийных низах ещё не было больших разногласий.
Интеллигенции в наших рядах не было. Даже те, кто был раньше с нами, теперь отвернулись. Когда однажды нужно было выпустить листовку к рабочим и тов. Хавкин обратился к старому руководителю Полесской организации Шолому Ашпизу, тот отказался чем-либо помочь, говоря, что он ушёл из партии…
Новый коллектив организовался в 1910 г. Руководящее ядро было выделено тайным голосованием. Вошли тт.: Гамоцкий, Хавкин и Гуревич. Остальным было поручено вербовать рабочих в организацию.
Были даны инструкции, как держать конспирацию. Намечены первые шаги, заказана печать, выпущена удачно распространённая листовка, с призывом к организации о сплочении вокруг нашей партии.
В конце 1910-го года нам удалось связаться с Ц. К., находившимся за границей. В Гомель приехал представитель Ц. К. тов. Залежский Владимир.
Первый его реферат на тему «о наших разногласиях с меньшевиками» положил прочный фундамент идеологическому закреплению большевистской линии.
Тов. Залежский произвёл на нас неизгладимое впечатление: измученный, седой, он имел молодое лицо, полное энергии и отваги.
В начале 1911 г. с подъёмом рабочего движения, начинаются экономические забастовки. На ряду о нелегальными рабочими союзами, создаются легальные хозяйские объединения (союз торгово-промышленников, союз предпринимателей-швейников и др.) первая стачка окончившаяся частичной победой, происходит у портных массового производства (тандетников), за ней идёт забастовка у Габриелова, где эксплуатация доходила до огромных размеров. Во время этой стачки был избит сан Габриелов, несмотря на то, что он охранялся полицией и был вооружён.
Упорный характер забастовки приковал к себе внимание рабочих. За ней идёт стачка на заводе у Фрумина и др. Все эти стачки, проведённые под руководством нашей организации, значительно укрепили наше влияние в массах.
Огромную роль в деле углубления нашей партийной работы сыграла «Звезда».
Выходила раз в неделю, да и то часто конфисковалась. Ощущалась огромная нужда в ежедневной газете, начались массовые сборы на создание ежедневной газеты среди членов партии и беспартийных. Поэтому день выхода 1 № «Правды» был праздничным днём у сознательной части гомельских рабочих.
В 1912-м году Полесская организация насчитывала уже 7-8 кружков, около 10 чел. в каждом. Во главе кружка стоял руководитель-коллективист и кандидат на случай провала. Коллективисты избирались тайным голосованием, собрание коллективистов избирало комитет из 5-ти тт.
Из каждого кружка выделялись более способные, коим поручалась организация нового кружка.
Руководителей не хватало, и одному приходилось работать в нескольких кружках
Интересно отметить, как мы принимали в партию.
Прежде чем принять в партию рабочего, ему указывали на опасности, объясняли программы остальных шовинистических и националистических партий и только после длительной индивидуальной обработки, рабочего брали в кружок. Там его учили правилам конспирации, как держать себя на улице, как встречаться и т. д. Проходили программу-минимум, одновременно, указывая отношение других партий к пунктам этой-же программы. В кружках особенное внимание уделялось различным дискуссионным вопросам, особенно всех интересовали аграрный и национальный вопросы.
Время от времени собирались массовки, часто с представителями других партии, где в дискуссиях выкристаллизовывалась наша партийная линия и тактика.
Большое внимание уделялось также технике созыва и организации кружков и массовок. Всегда имелось в запасе около 10 квартир. Летом собирались на кладбище, в лесу. Небольшие заседания устраивали на лодках. Собрания обставлялись с большой осторожностью, ставились патрули, без пароля не пускали на собрание и так далее.
Средства организации составлялись на вступительных и регулярных членских взносах (проц. отчислений от зарплаты). Помимо членских взносов, брали у членов партии суммы, но мере необходимости. Кроме того, уплачивался особый квартирный сбор за пользование помещениями (от 5-10 коп.). Средства расходовались на покупку бумаги для гектографа, хотя члены партии «не брезговали» брать бумагу у своих предпринимателей.
Выборы в Думу. Ленские дни. Рабочее движение
Вскоре подоспела и предвыборная кампания в Государственную Думу. Приехавший в это время представитель Ц. К. тов. Сафронов предложил выставить одного кандидата. Комитет наметил железнодорожника Пустовойтова Василия Лукича.
Помнится такой случай: мы не звали, как проводить предвыборную кампанию, кто имеет право выбирать и т. д. Имевшиеся в городе две инструкции по выборам находились одна в Городской Думе, а другая в библиотеке, и никому не давались.
Тогда тт. Хавкин и Берман пошли в гоголевскую думскую библиотеку и унесли инструкцию с собой.
Бунд выставил известного теперь меньшевика-белогвардейца Гришу Аронсона (находится ныне в Берлине.) Черносотенцы выставили городского голову Домбровского, октябристы — полицмейстера Раевского (неоднократно подавлявшего рабочее движение).
Мы направили своё внимание на железно-дорожных рабочих, имевших ценз (домишки) и право выборов. Городская управа и полиция пустили в ход все средства, чтобы помешать рабочим участвовать в выборах. Выборы были назначены на воскресенье: нужны были удостоверения личности, выдавали их полицейские участки, а в это воскресенье они были «случайно» заперты. Управа оттягивала приём налога от рабочих, так как не уплатившие в срок налога, не допускались к выборам.
По городу разъезжали патрули, создавалась сгущенная атмосфера.
Результаты выборов дали перевес черносотенцу Домбровскому (представитель нашей партии получил 99 голосов, меньшевик Аронсон — 30, Раевский — 200 и Домбровский — 600).
Не успела ещё организация подвести итоги выборов, как по городу разнеслись глухие слухи о событиях на Лене. Подробности ещё не были известны. Наша газета «Звезда» не прибыла.
В газете «День» была помещена краткая телеграмма «Пта» следующего содержания:
«Рабочие Ленских приисков забастовали, ими выставлен ряд экономических требований. Ленской властью арестован стачечный комитет, что вызвало волнения среди рабочих. Последние двинулись большой массой, чтоб освободить свой комитет. Вызвали войска. Рабочие же, не взирая на это, двинулись для освобождения комитетчиков. Войска прибегли к оружию. Убито несколько рабочих, есть тяжело и легко раненые. Рабочие постепенно приступают к работе».
Но мы научились читать и понимать телеграммы буржуазных газет. Нам стало ясно, что на Лене произошла кровавая расправа с рабочими.
В тот же вечер заседание коллектива стало обсуждать план действий. Вносилось предложение объединиться с Бундом и другими соц.-дем. партиями для устройства демонстрации. Разрешение этого вопроса было передано комитету. Решено было созвать собрания рабочих (нелегальные) за железной дорогой, в Добруше, Белице и немедленно выпустить листовку, разъясняющую рабочим смысл Ленских событий.
Текст листа было поручено составить т.т. Ханкину, Хайкииу и Кагану. Каждый писал и переписывал листовку по нескольку раз. Наконец приняли текст, решив больше поправок не принимать. При окончательном чтении всё таки вставили ещё одну поправку. «Ленская бойня составит одну из кровавых страниц в истории борьбы рабочего класса России».
Поправка принята. В последний раз прочитывается листовка. Все остаются очень довольны. Составили её сами, своими рабочими руками, без помощи интеллигенции.
Листовки были наклеены на заборах, на стенах фабрик, на жел. дороге. Листовки привлекали внимание рабочих. Была устроена небольшая демонстрация при участии 28-30 человек (помешала непогода), которая была, конечно, немедленно разогнана полицией. Чувствовалось, как нарастает новая волна революционного шквала.
В Гомеле существовал тогда ряд мелко-буржуазных и шовинистических партий (с.-с. бунд, сионисты, эсэры и т. д.).
Борьба ещё больше обострялась в связи с ежедневным выходом «Правды», меньшевистско-ликвидаторского «Луча» и бундовского «Ди Цайт». «Правда» вела открытую борьбу с меньшевизмом, разоблачая ликвидаторство, помогая этим нашей работе.
Ряд схваток произошёл в борьбе за влияние в профсоюзах.
В нескольких союзах (приказчиков, портных, печатников) мы имели преобладающее влияние.
С.-с-цы повели против нас мерзкую кампанию, распуская среди рабочих слухи о том, что мы занимаемся только политикой, не интересуясь борьбой за улучшение положения рабочего класса. Они пускали в ход клевету, лишь бы подорвать наше влияние на рабочие массы. Они срывали рабочие собрания и всё-таки, несмотря на все их проделки, союз портных был нами завоёван.
На каждом шагу нам приходилось выдерживать отчаянную борьбу с ликвидаторскими и националистическими элементами.
Упорная борьба шла и внутри парторганизации, объединяющей, правда, в незначительном числе, меньшевиков и объединенцев. Открыто эта борьба выливалась при сборах на газеты, при выписке тех или иных газет, при вынесении приветствий, резолюций и т. д.
Борьба эта заканчивалась в нашу пользу. Мы выписывали 130-140 экземпляров «Правды» и всего 3-4 экземпляра Северной «раб. газеты». Все сборы шли исключительно на «Правду».
Связь держалась всё время. Все собранные на газеты суммы посылались через думскую фракцию.
В 1913 году представитель фракции тов. Бадаев приехал в Гомель, ознакомился с работой, дал ряд директив, работу одобрил. Его выражение «молодцы ребята, побольше упорства» основательно всколыхнуло нас, дало нам новый заряд энергии.
22-го апреля 1913 года было ознаменовано рядом рабочих собраний, где освещалось значение рабочей печати. Группа активных работников устроила торжественное заседание-ужин. Произносились тосты за рабочую печать. Там же собрали 18 рублей в фонд «Правды» и послали ей приветствие.
Страхование не имело в Гомеле большого значения в виду отсутствия больших предприятий, но борьба с ликвидаторами вокруг этого вопроса разгоралась во всю.
В то время, как ликвидаторы и бундовцы выдвигали частичные изменения и дополнения к закону 1912 года, этим самым создавая у рабочих иллюзию, что закон этот вовсе не так уж плох, — мы решительно его отвергали. Мы использовали его, как орудие политической борьбы.
Большинство рабочих разделяло нашу точку зрения.
В то время, как ликвидаторы упрекали нас в расколе рабочего движения и в забастовочном азарте, Полесская организация широко использовала лозунг, брошенный ЦК, о единстве. На широких рабочих собраниях мы призывали к действительному единству рабочего класса, за не урезанные лозунги и этим мы выбивали почву из под ног ликвидаторов.
Когда в «Правде» появилось известие о самоубийстве рабочего «Новый Леснер», Полесская организация ответила на это должным образом.
Рабочий завода «Новый Леснер» тов. Стронгин оставил письмо следующего содержания:
«Товарищи! Не знаю писать ли вам. Напишу. Мастер обвинял меня в воровстве. И вот, прежде, чем покончить расчёты с жизнью, говорю вам, товарищи, я не виновен. Об этом говорит вам моя совесть, моё сердце, моя рабочая честность. Но доказать я это не могу. Уйти же с завода с клеймом вора, поставленным мне мастером, я не в силах. И вот я решил покончить с собой.
Прощайте, дорогие товарищи, и помните: я не виновен».
Честнейший рабочий, тов. Стронгин, был обвинён ставленником Леснера, мастером Аулем, в воровстве нескольких гаек. Когда т. Стронгин висел в петле, этот мерзавец воскликнул: «ага, вот когда медь-то нашёл». Рабочие предъявили требование убрать Ауля с завода. Администрация не согласилась. Началась забастовка, длившаяся 101 день.
На созванных нашей организацией по этому поводу массовках рабочим говорилось, что капитализм доводит рабочих не только до голодного существования, но и до виселицы. На массовках устраивались сборы бастующим, при всех союзах создавались комиссии помощи бастующим.
1-ое мая. Перед войной. Полесский комитет и война
1 мая 1910 г. праздновала узкая группа в 20 товарищей. 1 мая в 1911 г. приняло более широкий характер. Здесь уже праздновало большое число рабочих, выпускались воззвания, устраивался ряд собраний, с участием до 200 рабочих.
Накануне 1 мая 1912 г. были уже большие собрания, комитет выпустил листовки. Из передовых рабочих организовывались отряды, которые ходили по заводам, мастерским и магазинам и снимали с работ. Тогда уж чувствовалось массовое участие рабочих. Накануне был ряд обысков. 1 мая по городу были усилены патрули.
1 мая 1913 года приняло ещё более грандиозный характер. На устроенных накануне собраниях ставился вопрос об открытых демонстрациях. Но эти предложения отвергались, так как открытая демонстрация грозила арестом всей верхушки.
Дискуссия, ведшаяся тогда в прессе, по вопросу о том, признавать ли 1 мая по старому или по новому стилю, ввела в заблуждение жандармерию.
1 мая (но старому стилю) в мастерскую портного Конторовского зашёл жандарм проверить, работают ли. Увидев, что все рабочие на местах, он спросил почему сегодня не празднуют.
— А что сегодня за праздник? — спросил тов. Хавкин.
— Как же, «1 мая».
— Нет, извините, мы отпраздновали 1 мая в тот день, когда его празднует международный пролетариат, т. е. 18 апреля. Так что вы опоздали…
Жандарм ушёл, не солоно хлебавши.
День 1 мая прошёл бурно и можно смело сказать, что этот день праздновала вся рабочая масса.
1914 год был годом расцвета Полесской организации. Тогда уже существовало 14-15 коллективов с 140-150 участниками.
Охранка стала обращать больше внимания на нас, наносить ряд ударов. Начинаются периодические обыски и аресты, преследуются не только активные участники революционной борьбы, но и адресаты «Правды».
Сеть шпиков плетётся в хвосте всех работников. Жандармское управление было хорошо информировано о нашей работе, благодаря провокатору Мировичу.
В это же время к нам приезжает активный работник Лефортовского района т. Роман Аронов. Вскоре он был арестован.
В Гомель приезжает Валериан, назначенный на железную дорогу. Многие не доверили ему, подозревая в провокаторстве.
Решили его с работы снять.
Начинается затяжная забастовка на линовальной фабрике Ловьянова, продолжавшаяся около 3 месяцев. Наш комитет взял руководство забастовкой на себя. Часть рабочих приступила к работе.
Т. т. Хавкин, Ниман и Ноткин направились к Ловьянову снимать штрейкбрехеров. Ловьянов вызвал полицию, но нам удалось перерезать приводной ремень.
Мы заявили рабочим, что не уйдём, пока полиция нас не заберёт. Рабочие бросили работу. В это время появляется полиция под командой пристава Лебедева (ныне работает в губсельтресте!) Ниману и Хавкину удаётся бежать, Ноткин арестовывается.
Ночью Хавкина арестовывают и он отсиживает 3 месяца.
Бакинская забастовка приковывает внимание всех рабочих Гомеля. Комитет постановил провести массовую кампанию поддержки бастующих.
Выпускается специальный листок-прокламация. Печатанье листка было поручено Хатаевичу, Ильицкому и бр. Рахлиным. Во время работы нагрянула полиция и арестовала всех, нанеся этим большой удар всей организации.
Тов. Роман арестовывается раньше, судится по 102 ст. и получает ссылку в Енисейскую губернию.
В это же время происходит обыск у Хавкина и он вынужден уехать из Гомеля.
Начинается война. Сурово преследуются наши организации. Волна патриотизма и шовинизма сильно затрудняет работу.
На войну Полесская организация реагировала выпуском листовок, разъясняющих рабочим, в чьих интересах ведётся война. Многие товарищи эмигрируют, разъезжаются на несколько лет, теряя друг друга из виду. Партийное знамя, печать, книги, архив прячутся на чердаке Копустской синагоги.
Этим заканчивается период подполья 1910—1914 г. г.
А. Ханкин, (Наумов)
С. Хавкин (Кунов)
Редактор-издатель: Гомельский Губком Р. К. П.