А.Ф.Рогалеў
Сцежкі ў даўніну
Геаграфічныя назвы Беларускага Палесся
Мінск «Полымя» 1992
ББК 63.3(2Б) Р 59
Рэцэнзенты: А. Грыцкевіч, П. Лойха
Книга представляет собой своеобразное путешествие в историческое прошлое Полесского края. В географических названиях городов — Гомель это или Мозырь, Кобрнн или Брагин, Лоев или Лельчнцы, Леннн или Клецк — «зашифрована» жизнь наших предков. Разгадать их смысл пробует автор — топонимист А. Рогалев. Он даёт своё разъяснение загадки дреговнчей, полесских мордвинов, высказывает собственное мнение о происхождении названий Князь-озеро, Сож, Прнпять н др.
Рогалеў А.Ф.
Р 59 Сцежкі ў даўніну : Геагр. назвы Беларус. Палесся. Мн. : Полымя, 1992. —159 с.
Рогалев А.Ф. Дороги в старину : Геогр. названия Белорус. Полесья.
Кніга уяўляе сабой своеасаблівае падарожжа ў гістарычнае мінулае Палескага краю. У геаграфічных назвах гарадоў — Гомель гэта ці Мазыр, Кобрын ці Брагін, Лоеў ці Лельчыцы, Ленш ці Клецк — «зашыфравана» жыццё нашых продкаў. Разгадаць іх сэнс спрабуе аўтар — тапаніміст А. Рогалеў. Ён дае сваё тлумачэнне загадкі дрыгавічоў, палескіх мардзвінаў, выказвае асабістую думку наконт паходжання назваў Князь-возера, Сож, Прыпяць і інш.
Для шырокага кола чытачоў.
0503020903—081 М 306(03)—92
ISBN 5-345-00398-X
© А.Ф. Рогалеў, 1992
От автора
Интерес к истории Родины, своего народа, родного города, родной деревни присуще человеку по самой его сути: каждый из нас, понимает он это или нет, вырастает на наследстве, в котором сосредоточены вековой опыт, мировоззрение и духовное богатство народа.
Но всегда ли правильно мы понимаем историю? Умеем ли отличать в ней главное от второстепенного? Во время моих поездок по Полесью, да и в других ситуациях мне нередко приходилось слышать, что во многих из наших малых полесских городов и сёл нет богатой и выразительной истории. Тот, кто придерживается такого мнения, за образец настоящего исторического места обычно принимает серый цвет средневековых построек, шпили готических соборов, узкие улочки-туннели, базарную площадь с толпами туристов… Бесспорно, всё это производит большое впечатление. Однако вряд ли кто может не согласиться с тем, что история интересна не только внешними привлекательными атрибутами, а прежде всего своим содержанием, своей сущностью, сохранностью в человеческой памяти. И в этом смысле нет истории бедной или богатой, она-везде своя, неповторимая. Где бы ни жил человек, история — рядом с ним. Нужно только присмотреться, поискать, найти и обязательно сохранить.
Правда, если нет никаких фактов, летописных сведений или иных архивных материалов, сообщений путешественников прошлого, народных легенд и преданий, история молчит, спит и разбудить её очень трудно. А если такие факты и сообщения есть, кажется нет ничего интереснее, чем связать их в соответствующую логическую цепочку, найти не хватающие звенья. В этой книге читатель встретится с историей отдельных городов и сёл Полесья. Нас интересуют, прежде всего, истоки соответствующих населённых пунктов, их начальные страницы, именно те далёкие исторические события, едва ощутимый отклик которых очень слабо слышен в калейдоскопе веков, ведь они (эти события) недостаточно, фрагментарно отражены в документах и легендах.
Возможно, кое-кто и посчитает такую направленность поиска немного странной и не заслуживающей внимания. Но не нужно торопиться, считать такой подход к проблеме рискованным или ограничиваться замечанием, что подобное путешествие в прошлое возможно только в фантастических мечтаниях или в художественном произведении. Если только ссылаться на недостаток фактов и по этой причине отказываться от глубокого экскурса в прошлое, мы так никогда и не узнаем о полной драматизма древней белорусской истории. Более того, мы можем потерять даже то, что имеем сейчас.
Живая история именно та, что была на самом деле, а не родилась за письменным столом, всегда обязательно фиксируется в соответствующей местности. Проявления ее могут быть самыми разнообразными и неожиданными. В истории, например, есть свой «язык». Это — «язык Земли», или географические названия, топонимы (от греческих слов tороз — «место» и onoma/onyma — «имя, название»). Случается так, что даже за одним лишь словом-названием соответствующего места — стоят чрезвычайно захватывающие исторические события. Они лишь ко времени скрыты от глаз, как будто бы те остатки древнего жилища, найти которые всегда мечтает археолог. Именно топонимы иногда доносят до нас такие сведения, которые не всегда дадут самые лучшие археологические находки. Дело в том, что географические имена, особенно древние, представляют собой собранный в одно слово, зашифрованный в былом «текст». В этом тексте есть три рода информации. Первая — собственно лингвистическая, позволяющая понять языковую принадлежность названия и его строение. Вторая информация — это информация энциклопедическая, которая хранит подробности рождения слова, рассказывает об исторических и географических условиях его первоначального существования. Информация третьего рода — ситуативная — повествует об отношении тех, кто давал имя, к объекту, его названию. Она помогает исследователю воссоздать ситуацию, в которой носители определенного языка выбирали слово для наименования соответствующей местности или объекта на ней.
Географическое название — это не только адресный знак, с помощью которого мы отличаем один объект от другого, точно указываем их местоположение. Адресная функция топонимов самая первая, исконная, но не единственная. Каждое географическое имя обладает немалым познавательным потенциалом, несёт большой заряд культурного и идеологического воздействия, воспитывает любовь и почтение к родному краю, его прошлому и современному. Названия — это неотъемлемая часть нашего наследия, своеобразный символ, в котором сочетаются исторические достояния и мировоззрение народа, это та таинственная запись, которая повествует нам о прошедших событиях и происшествиях, они — такой же памятник нашей истории, как и высеченные из гранита монументы и обелиски. Недаром первые отечественные топонимисты ещё в XIX в. называли географические имена «языком Земли». Это метафорическое обозначение впервые использовал выдающийся ученый М. И. Надеждин, который в одной из своих работ заметил: «Топонимика — это язык Земли, а Земля есть книга, где история человеческая записывается в географической номенклатуре».
С лингвистической точки зрения географические наименования представляют собой слова, попавшие на географическую карту, оторвавшиеся от определенных условий и времени, создавших их. Живут такие слова, выполняют свою службу и воспринимаются как обычные, несмотря на то, что возникли они в разные исторические периоды и сохранили в себе в той или иной форме дыхание разных времен. Изучаются топонимы, как и общие слова, лингвистическими методами. Их необходимо анализировать в пространстве и времени, то есть, нужно реконструировать исторический фон, на котором происходило рождение названия, и осознать особенности самого географического объекта. Без этих условий самые изысканные попытки понять имя будут тщетными. Вот почему, если ниже в отдельных очерках мы с помощью географических названий будем прокладывать тропы в старину наших полесских городов и сёл, речь пойдет не только о собственно топонимах, но и о разнообразных исторических событиях. Итак, история-в названиях, название — в истории.
У каждого топонима своя судьба. И каждый из них отражает такую характерную особенность объекта, которая была наиболее выразительной, весомой, самой отличительной его чертой в момент возникновения названия. А таким признаком, бросающимся в глаза, может быть определенное событие, имена первых поселенцев или владельцев деревни, ремесла жителей, а то и вовсе случайное происшествие. Каждое новое поколение воспринимает имена своей местности по-разному, со свойственным ему видением мира. И может случиться так, что имя, ставшее тусклым, вдруг аукнется каким-то предположением наиболее любознательному человеку, и тогда родится предание или легенда о происхождении названия его родной местности.
Предания, как и названия, бывают также разными-давними, древними и новыми. И не всякое предание-это обязательно фантазия. В любой сказке есть доля истины, а самая фантастическая легенда всегда опирается на конкретные события, реальные факты. Еще древние греки говорили: чтобы понять вещь, нужно посмотреть на нее глазами её создателей. Бесспорно, трудное это дело, но может ли быть иначе? В той области лингвистической науки, которая занимается изучением собственных имён, географических названий, задача тем более нелёгкая: чтобы выяснить происхождение древних топонимов, нужно найти версию, которая бы имела право на существование, сделать её культурно-историческое подтверждение. И в этом деле нельзя не обращать внимания на так называемое народное толкование географических названий, ведь оно и есть тот самый взор создателя имени.
В нашем путешествии в прошлое мы будем обязательно опираться на народные предания, анализировать легендарные сюжеты, искать в них отражение подлинных исторических событий.
Если читателя заинтересуют такие направления нашего повествования, он обязательно прочитает книгу до конца. Она состоит из отдельных разделов, каждый из которых имеет свое название. Но все разделы, хотя и представляют собой самостоятельный рассказ, объединяются единой идеей и единой темой. Книга, таким образом, воспринимается как «путешествие» по Полесью в пространстве и времени. Мы не ставим задачу проанализировать все древние названия Полесья. Главное для нас то, чтобы читатель после знакомства с книгой обратил внимание на географические имена, заинтересовался краеведческой тематикой. Возможно, кто-нибудь вспомнит предания своей родной мясности, пожелает более глубоко узнать прошлое своего города или своей деревни. Если всё будет именно так, автор будет считать, что достиг поставленной цели. *)
* К сожалению, некоторые из тех мест Гомельского Полесья, которые изучал автор в поисках легенд и преданий об истоках географических наименований, скоро, возможно, навсегда обезлюдеют. Причиной тому наша общая беда — Чернобыльская трагедия. Тем более ценным кажется нам материал, собранный автором. — Ред.
От Гомиюка до Гомеля
Археологические раскопки, проводившиеся на территории Гомельского парка культуры и отдыха имени А. В. Луначарского в 1986-1988 годах, показали, что город над Сожем начал существовать не в 1142 году, когда сведения о нём впервые появились на страницах летописей, а, по крайней мере, на 200-250 лет раньше. Так сколько же лет Гомелю? 900? 1000? А может и ещё больше? Археологические исследования продолжаются, они, безусловно, рано или поздно позволят сделать более-менее определённые подсчеты. Но споры всё равно останутся. Ведь город рождается не в один день и даже не в один год. Город обычно вырастал из предыдущих поселений, которые могли существовать на его месте не одно тысячелетие. И очень трудно именно археологам определить ту временную границу, за которой остаётся история предшественников города и от которой нужно отсчитывать уже городскую историю.
Постараемся совершить путешествие по Гомельской окрестности в те времена, когда на территорию Гомельского исторического центра (современный парк) пришли первые древние жители, которые основали укреплённое поселение и дали ему название — Гомель. Этим названием они высказали своё понимание того, что здесь увидели.
Традиционно в названии Г о м е л ь видят корень гом — со значением возвышенность, холм. Формально это правильно. С таким объяснением обычно соглашаются, ставят точку и никаких дальнейших размышлений больше не ведут. Вот тут и кроется ошибка. Ведь если продолжать размышления, надо бы спросить: почему слово гом — не отразилось ни в одном из других названий древних населённых пунктов, которые, по крайней мере, в наших краях, как правило, возникали на возвышенностях и высоких берегах водных объектов? Случайностью это назвать нельзя. Значит, береговые холмы не были для наших предков определяющим признаком для названия мест постоянного проживания. Каждая возвышенность, между прочим, характеризовалась ещё чем-нибудь и вот это что-нибудь и являлось тем, на основании чего и рождалось отдельное у каждого населённого пункта имя.
Что же увидели первые гомельчане, которые пришли когда-то в наши места? Чтобы представить их впечатления, нужно прийти в современный Гомельский парк, на берега так называемого Лебединого озера, где начинался Гомель, и внимательно посмотреть вокруг. Здесь нет возвышенностей, здесь скорее глубокая низменность, крутой природный овраг. История донесла до нас его настоящее название — Г о м и ю к. Если всмотреться в его контуры, можно убедиться, что когда-то здесь протекала небольшая речка, которая несла свои воды в Сож.
Участок верхнего течения Гомиюка сохранился на противоположной от парка стороне улицы Пролетарской, за зданием Дома физкультуры и спорта профсоюзов. Эта сухая, глубокая низменность, поросшая мелким кустарником и травой, известна Гомельским старожилам под наименованием Кагальный ров. Кстати, здесь в 1902-1903 годах происходили собрания и массовки революционно настроенных рабочих. Далее явные следы Гомиюка утрачиваются. Однако по небольшим понижениям рельефа можно проследить почти безошибочно, что ещё более верхнее течение Гомиюка пересекало современную улицу Интернациональную в районе завода имени С. М. Кирова и пролегала примерно вдоль современной улицы имени Катунина от центрального рынка. Самые верховья Гомиюка находились у современного автобусного вокзала. В этот район мы вернёмся немного позже. А пока обратимся к самому названию — Гомиюк.
Это слово состоит из двух частей: первая — Гомий и вторая — юк. Последняя часть, по-видимому, есть не что иное, как «стёртый» географический термин со значением «вода, река» (подобные ему слова существуют во многих языках народов СССР: древнепермское — юг,- юк, эстонское йоги — «река», марийское йоги — «течение» и другие). Первая часть слова представляет собой первоначальную форму названия города — Гомий (Гомье). Если это древнее название-прилагательное сохранилось прежде всего в качестве обозначения глубокого оврага, то есть смысл полагать, что именно он и был той главной особенностью местности, которая поразила первых поселенцев и явилась основанием для возникновения названия. Сегодня мы почти уверены, что древнеславянское слово гом означало не просто «возвышенность», а «возвышенность над оврагом, низменностью». Этому слову, как и многим другим, находятся параллели в языках народов СССР, с которыми издревле жили рядом и имели прочные связи восточные славяне. По крайней мере, слова осетинского языка ком, гом — «ущелье», лезгинский кам — «овраг, лощина», «ручей», несомненно, помогают понять географическое название Гомель.
Её значение буквально — «местность, срытая оврагами, яристая». Отсюда нетрудно понять и значение названия яра Гомиюк — «речка, которая течёт во рву, глубокой низине». Вот здесь мы подошли к самому главному из сегодняшних наших размышлений. Не удивит ли читателя такой вопрос: сколько Гомиюков в Гомеле?
Не спешите отвечать, вспомните, что на территории парка есть всем известный так называемый Киевский спуск, который по своей конфигурации очень напоминает Гомиюк. Далее такой же крутой спуск-овраг ведёт к реке Сож от улицы имени Билецкого в районе гребной базы. Через 100-150 метров от этого рва есть ещё один крутой спуск к Сожу по улице Сожской. В начале века, пожалуй, именно он был известен под названием Дедно. Наконец, известен так называемый цыганский спуск в районе улицы Волотовской. Итак, мы сталкиваемся с целой системой крутых и очень глубоких оврагов, особенно в их устьях. Эти овраги создавали пересечённую местность, издавна населённую людьми. Если соотнести топографию «старого города» с его названием, мы увидим, что географическое наименование мотивируется особенностями рельефа, а те в свою очередь нашли своё сконцентрированное и краткое описание-текст в таком коротком и несложном внешне названии — Гомий (Гомель). Вот почему поселение получило не просто название-существительное Гом — овраг, ров (единственный), а название-прилагательное Гомье, Гомий — местность, срытая оврагами.
Овраги были довольно глубоки не только в их устьях, но и в верховьях. Они пересекали всю центральную часть современного города. Выше мы напомнили возможный «путь» с верховьев до устья основного паркового Гомиюка. Но сохранились «следы» и остальных Гомиюков. Вспомним понижение на улице Советской вблизи Пионерского скверика или менее чёткое понижение возле площади Труда. Первая низменность, по-видимому, являлась верховьем рва, который шёл по улице Волотовской и частично ответвлялся в сторону улицы Сожской. Вторая низменность, несомненно, связана с киевским спуском и спуском с улицы имени Билецкого.
Все древние овраги имели единое начало, общий центр, из которого радиально расходились в разные стороны. Ориентация верховьев недвусмысленно указывает на ту часть города, которая ещё сравнительно недавно была известна как Горелое болото. Этот район начинался за зданием бывшей мужской гимназии (ныне корпус Белорусского института инженеров железнодорожного транспорта) и тянулся к железнодорожной станции и дальше на запад, к улице Богдана Хмельницкого и стадиону «Локомотив».
Название Горелое болото — далеко не метафора. Здесь было настоящее болото с густыми зарослями болотных растений и кустарника. По болоту люди ездили на лодках, используя его как средство общения между маленькими кривыми улочками. Главной среди них была Почтовая (сейчас — улица Победы).
В XIX — начале XX в. Горелое болото было настоящим болотом. Но в доисторические для города времена на его месте было большое озеро — вероятный послеледниковый водоем. Песчаные осадочные породы, принесённые в последнюю ледниковую эпоху, легко вымывались несколькими ручьями или небольшими речками, которые вытекали из озера. Со временем русла этих водотоков превратились в значительные овраги, особенно глубокие и крутые на склонах высокого правого берега реки Сож.
Вокруг озера во все стороны тянулись сплошные густые леса. Влажный и сравнительно тёплый климат, буйно цветущая прибрежная растительность, множество птиц, зверей создавали природный оазис. Его расположение у большой реки на пересечённой местности с природными оборонительными препятствиями привлекало человека с самой глубокой древности. Точную дату появления постоянного населения в районе Гомеля мы назвать не можем. Но по нашим соображениям и подсчётам, построенным на топонимических аналогиях, название Гомий существовало уже 12-15 веков назад. *)
Что же касается названия Горелое болото, дело вот в чём. Древние жители Гомии и окрестностей, несомненно, пользовались дарами леса и озера. А ещё они занимались пасечно-огневым земледелием, выжигали деревья, тем самым освобождали землю для обработки. Каждый год-два им были нужны всё новые просторы. Нарушение природного баланса отрицательно сказалось на Лесном озере. Оно начало мелеть, берега его заболачивались. Лесные боры, заброшенные поля тоже очень быстро превращались в болота, становились недобицами. Так и возникло Горелое болото, из которого уже больше не текли ручьи и речки по глубоким оврагам в Сож.
В заключение — ещё одно наблюдение. По сведениям, содержащимся в книге Ф. А. Жудро, И. А. Сербова, Д. И. Довгяло «Город Гомель» (Вильно, 1911), в том месте, где стоит Гомель, посередине реки некогда были большие песчаные отмели. Интересно, что этот факт отразился в известной гомельчанам версии, что вроде бы название Гомель происходит от сочетания слов «Го! Мель!». Народная фантазия исходит из действительности.
Эти отмели могли образоваться потому, что ручьи Гомиюки постоянно, год за годом, вымывали и несли в большую реку лёгкий песчаный грунт.
Известно, что Сож имел ещё одно название: в XVI в. его называли Н е р е я, согласно карте, на которую ссылаются авторы упомянутой книжки. Не исключая возможность другого толкования и не зная, на каком участке реки возникло это название, тем не менее нужно отметить очень красноречивое в данном случае толкование: Нерея — с балтских языков (латышский и литовский) — neriја, neriја — «узкая длинная песчаная отмель вдоль берега».
*) Написание Гомель вместо первоначального Гомий впервые появляется в XVII в. под влиянием латинского языка, на котором в Речи Посполитой (Гомель находился на самой восточной границе этого государства) в отмеченное время писались государственные акты и документы (Виноградов Л. А. Гомель. Его прошлое и настоящее. 1142-1900 гг. М., 1900, с. 6).
Перевод Александра Флегентова